Все низко поклонились падишаху и стали расходиться. Наджас, Вали и Али ушли вместе.

Вот так разбойник Наджас стал старшим нукером падишаха далекой горной страны. О, если бы все на этом и закончилось! Но нет! Это было только началом черных и коварных планов разбойника Наджаса. Готовился он во что бы то ни стало скорее расправиться с падишахом.

Шесть дней с утра и до вечера, семь ночей с вечера и до утра, с высоких дворцовых башен до хрипоты в голосе возвещали хундекучи волю падишаха, созывали гостей, чтобы пожаловали они на свадебное торжество. Все дворцовые – от мала до велика – готовили вкусные яства и разливали по дорогим кувшинам изысканные вина. Где уж тут было им увидеть печаль в глазах дочери падишаха? Где уж тут было им заметить подлый огонек в глазах будущего зятя падишаха?

На седьмой день вечером закатили неслыханный свадебный пир. В разных местах, начиная от самого порога падишахских покоев и кончая входными воротами дворца и даже за дворцовыми воротами, на всех семидесяти лестничных ступенях звенела зурна, гремели бубны, барабаны; их сменяли нежные звуки тара и саза, все плясали до полной, но приятной и радостной усталости.

Столы ломились от всевозможных яств! – плов, епраги, шашлык, жареные бараньи туши, яблоки, груши и виноград, сладости и вина – всего было в изобилии; до самой последней ступени мраморной лестницы были поданы угощения. Все знакомые и незнакомые, все родственники и придворные принимали участие в этих торжествах. Был на этом пиру и уважаемый всеми местными жителями ашуг Агулменд со своей прекрасной женой, которую он очень любил и которой дорожил больше, чем самим собой.

А в центре дворца, подобно круглой луне на огромном небе, сияла неслыханной красотой невеста, озаряя своей доброй, прелестной улыбкой всех, кто смотрел на нее. Не сходила улыбка и с тонких бледных, как майский воск, губ подлого и коварного Наджаса. Временами он азартно рассказывал собравшимся выдуманную им ложь о том, как он хитро и незаметно пробрался в логово лесных разбойников и похитил, рискуя жизнью, из-под самого их носа красавицу, которую он впервые увидел, когда она проезжала в карете через их аул. «Увидел и сразу полюбил пылом тысячи юношеских сердец!» -говорил он и лукаво подмигивал своей невесте. А дочь падишаха молча кивала белокурой, как ясный день, головой: а что она могла сказать, если разбойник Наджас крепко повязал ее словом? Все смотрели на молодых умиленными, восторженными взглядами, и никто не подозревал, какую ядовитую гадюку привела под отцовский кров бедная красавица.

И только чуткий и разбирающийся в людях Агулменд заподозрил в поведении Наджаса что-то подлое, страшное. Он как раз сидел напротив жениха и невесты и внимательно наблюдал за ними.

Много песен пропел Агулменд, и все благодарили его возгласами «Машалла!», говорили в его адрес и в адрес его супруги добрые пожелания. А сидящая рядом с ним супруга, скромная и чуткая женщина, всей душой гордилась своим милым и любимым Агулмендом. Не сидел безучастным к ашугу и жених. Он сдержанно улыбался своей холодной улыбкой, благодарил кивком головы певца и нет-нет да посмотрит на его супругу. И было в этих урывчатых взглядах что-то необъяснимое, подозрительное, грязное.

Насторожился Агулменд, задумался и решил пропеть такую песню:

Услышал Наджас эту песню Агулменда, и кровь бросилась ему в голову, опьяненную вином и близким успехом коварного замысла.

Схватил он кинжал и хотел по своей разбойничьей привычке перерезать ашугу горло, но не устоял на ногах, поскользнулся и упал, да так, что нож прямо в подлое сердце вонзился!

Как увидела такую смерть от руки самого Худо дочь падишаха, так и разрыдалась. Только слезы ее были слезами радости и освобождения.

Немедленно рассказала она всем присутствующим правду: как ее разбойник Наджас в подземелье прятал, и как она дала ему слово хранить тайну о его подлом прошлом, чтобы вернуться домой. Все замолчали. А ашуг Агулменд сказал:

– И слава Богу, что так все кончилось! Кто знает, какие черные планы могли созреть в разбойничьей голове Наджаса и каких подлых дел мог он еще натворить. Верно говорит народ: «Безграничную подлость только смерть укоротит!» Так и случилось в этой истории.

Младший сын падишаха

В одном падишахстве жил падишах уже немолодых лет. И было у него трое сыновей. Двое старших отличались умом и трудолюбием, а самый младший – легкомыслием и ленью. Поэтому падишах и все его придворные считали юношу ненормальным и не обращали на него внимания. С годами падишах стал замечать, что начинает стареть. Глаза его стали с трудом различать окружающий мир; уши – слышать плохо; ноги – сдавать; тело -дряхлеть, да и движения стали замедленными, неуклюжими, а временами старость вынуждала этого падишаха целыми днями возлежать на троне и напрягать притупляющуюся память, чтобы давать нужные распоряжения своим подданным. Такое угрожающее состояние здоровья постоянно тревожило падишаха, и он, не желая больше откладывать на потом заботу о своем здоровье, пригласил мудрецов и стал просить совета как ему избавиться от постигшего его недуга.

Один из мудрецов, учтиво поклонившись и приложив к сердцу руку, сказал:

– О, почтенный падишах, да продлятся годы твои!.. Избавиться от всех твоих недугов есть одно средство, но для этого нужно, чтобы один из твоих сыновей, и советник посмотрел в сторону братьев, которые сидели неподалеку, отправился в Гюлистанский сад и нарвал в этом саду с чудотворного дерева листьев. Листья эти надо высушить и, связав в узелок, опустить в бассейн, в котором ты, почтенный падишах, купаешься. Сок листьев растворится и сделает воду бассейна чудотворным бальзамом. Стоит тебе несколько раз искупаться, как все твои недуги исчезнут, как бы и не было, и ты станешь здоровым, бодрым и даже помолодеешь.

Выслушал падишах внимательно и спрашивает:

– А где же этот самый Гюлистанский сад?

– Жить тебе и здравствовать, почтенный падишах, но я этого не знаю. Правда, я читал в древних книгах, что такой сад есть, но никто из живущих на земле людей не ведает, где находится этот волшебный сад, – ответил советник.

Расстроился падишах и, даже не поговорив с детьми, уединился в своих покоях. Как бы там не было, братья посовещались между собой и решили отправиться на поиски Гюлистанского сада.

Первым вызвался старший брат. Он взял с собой хурджун с едой, хорошее оружие, сел на коня и, попрощавшись, отправился в дорогу.

За три дня и три ночи он проехал бурные реки и зеленые леса и на четвертый день очутился между двумя горными вершинами, где находился необыкновенный сад. Юноша прошелся по его аллеям и подумал: «Видимо, это и есть тот самый Гюлистанский сад, о котором мудрец говорил отцу».

Обрадовался он своим мыслям, наполнил хурджун листьями и вернулся во дворец. Отдал он листья лекарям, а те тщательно высушили их, завязали в узелок и опустили в бассейн, где купался падишах. Но падишаху от этого лекарства стало еще хуже.

Настала очередь среднего брата. Он тоже взял с собой хурджун с едой, хорошее оружие, сел на доброго коня, попрощался со всеми и отправился в дальний путь.

За семь дней и семь ночей перевалил юноша через семь гор и семь долин и на восьмой день очутился у подножия снежного хребта, на вершине которого он увидел благоухающий необыкновенный сад и подумал: «Это, видимо, и есть тот Гюлистанский сад, где растут деревья с чудотворными листьями».

Обрадовался юноша такой удаче, быстро пробрался туда и наполнил хурджун зелеными листьями, а вернувшись домой отдал их лекарям. Те умело высушили листья, завязали их в узелок и опустили в бассейн. Падишах выкупался в водах бассейна, но ему не стало легче. С каждым днем его все больше одолевала старческая слабость.