Когда юноша закончил свой рассказ, а слушавшие облегченно вздохнули, переводя дыхание, падишах подошел к сыну покойного богача, обнял его крепко-крепко и поцеловал, а затем сказал:

– Сын мой, если душе твоей угодно полюбить мою дочь, я с огромным желанием отдам тебе ее в жены.

Младший сын покойного богача, отбив поклон в знак благодарности, сказал:

– Я затем и ехал сюда, отец.

Сорок дней и сорок ночей не смолкали звуки музыки и дробные стуки барабанов. На всех площадях народ веселился, шутил, ел вкусные кушанья, пел песни и слагал во множестве оды в честь храброго жениха и красавицы – невесты. На свадьбе были и братья со своими женами, и даже пастух приехал со своей волшебной дудочкой и играл на ней. Так искуссно играл, что никто не мог усидеть на месте: все танцевали. Танцевал со своей красавицей-невестой и жених. Все смотрели на них и всей душой радовались, особенно отец и мать невесты.

На сорок первый день, когда гости разошлись, жених и невеста вошли в свои опочивальни и вскоре, обняв друг друга, поняли – они для того и были рождены на свет, чтобы всегда быть вместе.

А еще через семь дней, все трое братьев вместе со своими женами-красавицами сели на своих добрых коней и отправились в тот самый город, где они родились, и где с волнением ждала их мать.

Долго ли они ехали или нет – это уже не столь важно, но когда, добрались до родного города, три раза с гордостью и как бы приветствуя его, объехали и лишь затем приблизились к родительскому порогу. Как увидела мать едущих верхом сыновей своих, тут же бросилась им навстречу, стала целовать их, плакать от радости. Да что и говорить, она была уже старенькой, слегка сгорбленной. Разве тут не состаришься в тревожных думах об уехавших в долгое странствие сыновьях – ведь от них все это долгое время не было никаких вестей.

Верно говорит народ: если впереди радость, горе остается позади. Обрадовалась старушка-мать, что ее глазам наконец-то предстали сыновья живыми, невредимыми, да еще с такими женами-красавицами; провела она их всех в дом, который когда-то выстроил сыновьям покойный отец. Войдя в отцовские покои, сыновья облегченно вздохнули, сбрасывая с себя дорожную усталость.

Вскоре мать приготовила вкусные кушанья, нарвала в саду яблок, груш, на огороде – всякие овощи – и все на стол. Затем пригласила она соседей и знакомых – пусть, видят, какими богатырями стали ее сыновья, да и каких себе красавиц в жены взяли, – и стала угощать.

– Ешьте, ешьте, – то и дело говорила она всем, подкладывая то одно, то другое кушанье, а особенно и с любовью угощала она своих невесток.

После вкусного и сытного угощения она попросила своих невесток рассказать о том, где они были, что видели и как собираются дальше жить.

Рассказали и сыновья все, как было. Все слушали и восторгались их подвигами, особенно старушка-мать.

Несколько дней спустя оба старших сына, собираясь в обратный путь, предложили матери ехать с ними.

– Мать, – сказали они, – поехали с нами, в наше падишахство, погости у нас. А жить потом можешь, у кого захочешь.

Посмотрела мать на своих сыновей, да так, будто выбирая, у кого сначала погостить, и, приняв решение, сказала:

– Ладно, уговорили. Погощу у каждого из вас, посмотрю, как вы там живете, да и вернусь обратно.

Собралась старушка-мать в дорогу и поехала со старшими сыновьями. Погостила она то у одного, то у другого, порадовалась от души их радостям, а жить вернулась обратно под родную крышу, где остался со своей красавицей-женой младший сын.

– Старших сыновей люби на расстоянии, а с младшим – не расставайся, – сказала сама себе старушка-мать.

Стали все три сына покойного богача жить со своими женами-красавицами в своих падишахствах на радость друг другу и особенно старушке-матери. Шли годы, у всех братьев родились дети, да такие красивые, будто спорили друг с другом в красоте. Старушка-мать постоянно навещала то одного сына, то другого, забавлялась их детьми, радуясь от всей души за таких прекрасных сыновей и внуков. Но жила она всегда у младшего сына и с еще большей радостью забавлялась с его детьми.

Правда, если вдруг случалась какая беда, братья тут же приходили друг другу на выручку и всегда все вместе, дружно избавлялись от нее.

Да, права была мать троих сыновей, когда сказала им: «Где дружба в цене, там всегда победа». Не забывайте об этом и вы, дорогие читатели.

Истории мудрого странника

Было это или не было, только жил некогда в одном ауле старый пахарь. Был у него клочок скудной, не благодатной земли, которую он из года в год со всей присущей ему любовью к земле обрабатывал и засевал этот клочок кукурузными семенами в надежде на то, что осенью, собрав хороший урожай, хоть как-то прокормит себя и семью свою. Но вся трудная жизнь пахаря и жизнь его семьи, состоящей из любящей и кроткой жены и трех малых деток, всецело зависела от того, каков осенью выдастся урожай и какую часть возьмет себе староста аула. А староста имел привычку брать большую часть урожая, а оставшейся едва-едва хватало на то, чтобы не умереть с голоду. И эта беспросветная нужда тяготила пахаря. В такие минуты он задавал себе вопрос: «Есть ли на свете человек, у которого бы не было горе?»

Однажды он обошел все семьи аула и всех спрашивал: «Есть ли в их семье какое горе или беда?» – и оказалось, что у всех были свои беды и горести. У одних коза-кормилица пала; у других ребенок утонул в горной реке; у третьих, как и его самого, угнетала нужда; у четвертых и того хуже – с голоду пухли и умирали близкие; у пятых кого-то из семьи ни за что ни про что заточили в зиндан...

– А есть ли вообще на свете человек без горя? Или только на долю моих односельчан такая участь выпала? – спросил тогда опечаленный пахарь у своих земляков.

И те отвечали:

– Кто знает! Может быть, в больших городах и живут люди без горя, безбедно.

И вот тут-то пахарю в голову пришла мысль: отправиться странствовать, чтобы узнать: «Есть ли на свете человек без горя?»

Семь дней и семь ночей собирался пахарь в путь. Ни сна, ни отдыха не знал он все эти дни и ночи – то чарыки и одежду свою чинил, то часть своей еды откладывал, чтобы взять в дорогу. На восьмой день жена сложила в хурджун кукурузных лепешек, а он вырубил себе в дорогу посох, ведь недаром говорят: «Путнику посох, что друг и попутчик», – и стал прощаться со своей горемычной семьей и односельчанами.

Весь аул пришел проводить пахаря, все желали земляку здоровья и силы в нелегком странствии.

– Земляки мои, помните, я не вернусь до тех пор, пока не узнаю, есть ли на свете человек без горя или нет? – сказал, прощаясь, пахарь и отправился в нелегкий путь.

Долго шел бедный пахарь под гору. Много раз над ним всходило то солнце, то луна, а он все шел и шел, опираясь на посох. Наконец, горы остались далеко позади, а впереди показалась желтая пустыня. Здесь нестерпимо палило солнце, а ветер швырял горячие песчинки в лицо. Вдруг до слуха старого пахаря донесся звон бубенцов, стук барабанов, переливчатые звуки флейты и пронзительные крики погонщиков. Пахарь заслонил лицо рукой, прячась от несущихся навстречу песчинок, и посмотрел вперед. Навстречу шел извивающийся в бесконечном пространстве караван верблюдов, навьюченных товарами.

Бедный пахарь обрадовался, что наконец-то встретил людей, у которых, как видно, нет ни горя, ни бедности, и заспешил к ним, нащупывая посохом себе дорогу.

– Добрый день, почтеннейший, – сказал он человеку в чалме и в дорогом черном халате. – Да пусть будет дорога твоя радостной.

– Да будет и твой день добрым, – ответили ему встречные. – Быть твоей дороге радостной... Откуда и куда путь держишь?

Рассказал им старый пахарь, кто он, откуда путь держит и зачем.

– Эй, человек правды, значит, ты идешь искать: есть ли на свете человек без горя? – сказал ему человек в чалме и черном дорогом халате. – Так слушай, я расскажу тебе о себе...

Человек в чалме приказал остановить караван и напоить утомившихся в долгой дороге животных. Затем сошел с коня, расстелил на песке расписной ковер, устало опустился на него и жестом руки повелел пахарю присесть рядом.