И она запела:

Но отец девушки был глух к ее словам.

– Быть по-моему, блудница, – сказал он ей.

Два раза она убегала из дому. Но ее ловили и приводили домой. А вскоре злой и бессердечный отец девушки принес в дом огромный сундук с дырками, посадил в него дочь свою и повесил на него замок.

Сколько дней и ночей пробыла девушка в этом сундуке – она сама не знала, не ведала. За это время весь сундук пропитался ее горькими слезами. Так она, бедная, плакала, что услышавшие ее плач сами разревелись бы.

Через некоторое время пришли сваты от друга отца. Обрадовался отец девушки и назначил день свадьбы. Когда об этом узнала несчастная девушка, она потеряла рассудок, а коса ее тут же поседела, словно ее окунули в расплавленное серебро. Девушку побрызгали водой, привели в чувство и через несколько дней повезли в дом жениха, где уже играли свадьбу. Всю дорогу плакала горькими слезами бедная девушка, оплакивая судьбу и любовь свою к юноше, который ради ее счастья отправился на нелегкие заработки. И поняла, что слезами ничего не изменишь – каменные сердца не растопишь, -и решила: что лучше умрет, но не будет принадлежать нелюбимому мужу. И девушка сочинила песню. В эту песню она вложила все свои думы и надежды, всю свою тоску по любимому. Вот какая это песня:

Невеста закончила свой рассказ и спросила пахаря:

– Ну, как ты считаешь, есть ли горе у этой несчастной девушки?

Пахарь покачал головой, тяжело вздохнул и ответил:

– Да, это страшное горе, и не только для самой девушки, но и для жениха, за которого насильно ее выдали. И еще большее горе возлюбленному, который отправился ради великой любви на заработки. Как он узнает, что любимая девушка вышла за другого и обманула его, он отдаст себя на вечное истязание или покончит с собой. Горе их родителям и близким... Да, дочь моя, этому горю нет равных.

Когда невеста услышала слова пахаря, вдруг заплакала навзрыд и сказала:

– Так знай же, человек правды, все то, о чем я поведала тебе, это случилось со мной... Но я в вашем присутствии заявляю моему нареченному жениху, что все равно убегу от него или покончу с собой.

Пахарю до слез стало жалко и несчастную девушку, и ее возлюбленного и нареченного жениха, и их родителей, и он сказал:

– Все во власти судьбы! Да пусть все кончится хорошо, и каждый добьется желаемого.

Сказал так пахарь, поклонился, попросил прощения и вышел во двор. А во дворе по-прежнему играла музыка и сыпались дробные звуки барабанов. Гости пели, плясали, ели заморские блюда, произносили тосты за счастье молодых и их родителей...

Пахарь усмехнулся всему этому зрелищу и заспешил скорее удалиться. Но его заметили и стали звать к столу. Тогда пахарь сказал им:

– Нет, не стану я пить за горе, нависшее над женихом и невестой, над их родителями и близкими.

Собравшиеся подняли на смех слова пахаря, а пахарь, не обращая внимания на эти усмешки, спросил присутствующих:

– Люди добрые, скажите, есть ли кто-нибудь из вас без горя?

И все ответили:

– Нет! У каждого из нас свое горе. У одного оно больше, у другого поменьше!

Пахарь между тем взвалил на плечи свой хурджун, окинул взглядом гостей и заспешил за ворота. За городской стеной в роднике он помыл лицо, руки, ноги, намочил головной убор и надел его на голову.

«И все-таки я должен найти на свете человека без горя», – сказал он в сердцах и пошел дальше, опираясь на свой посох.

Много ли дней он был в дороге – это ему знать, но нам ведомо, что, наконец, ранним утром он добрался до одного небольшого белокаменного города.

В начале он решил отправиться на рынок. Здесь пахарь подошел к мясной лавке и, поклонившись старому мяснику, сказал:

– Доброе утро! Да будет удачной твоя торговля!

Мясник посмотрел на пахаря и понял, что перед ним чужестранец.

– Да пусть и твое утро будет добрым, чужестранец! – ответил он. -Вижу издалека к нам пожаловал. Какая дорога к нам привела?

Посмотрел пахарь на мясника доверительно и поведал ему, кто он, откуда и по какому делу в этих местах. Рассказал также обо всем, что увидел и узнал.

Выслушал мясник рассказ чужестранца и прослезился:

– Ты рассказал мне о своем горе и горе тех людей, которых тебе довелось встретить в пути! Да, все это действительно горе. Но мое горе во много раз сильнее. Человек правды, пойдем со мной в дом, и я поведаю тебе о своем горе!

Мясник закрыл свою лавку, повел пахаря к себе домой, накормил его, и начал свой рассказ.

– Итак, слушай... Как ты уже видел, я – мясник, имею свою лавку. Покупаю живность, режу, как учил меня мой дед, и продаю. Барыши на этом деле неплохие, слава Богу! Все у меня было. И дом каменный, и казна, и ковры. Как говорится: живи и никому не завидуй. Если у меня спросишь: куда все это делось? – ты будешь прав. Теперь же, как ты видишь сам, живу я в этой низкой сакле и в ней пусто: четыре стены, два стареньких коврика, на которых спим я и сын мой... Лучше бы родила мне жена камень, чем такого сына... Сначала все было хорошо, но случилось так, что сын мой сдружился с ничтожными людьми и сам стал таким же, как они. Стал с ними в джай играть на деньги. Первый раз он попросил у меня десять золотых монет, потом – пятьдесят, затем – сто. И дошло до того, что он все стал таскать из дому и проигрывать... Правду говорит народ: упустил голову – за хвост не удержишь... Так у нас и получилось: вовремя не удержали сына от всего этого, а потом уже и не смогли, как не старались... Все, что было дома, проиграл. Всех нас раздел и разул... Женили мы его. Нашли красавицу из красавиц... Думали, ради жены и любви к ней перестанет в джай играть, поумнеет. Где там: горбатого и прямая дорога не сделает прямым... Проиграл он такому же, как и он сам, подлецу, жену свою... О, бедная! Как она плакала, как билась головой о землю, о стены, о стол – у увидевшего все это сердце пополам лопнуло бы. Не давали мы невесту свою отвести к тому, кто выиграл ее, а он – да чтобы сдох! – достал нож и говорит: «Уйдите, не мешайте... Я проиграл ее... Будете вмешиваться – убью всех и ее убью!.. Какая разница, с кем будет жить!» Так силой и угрозой связал жене руки, а рот заткнул грязной тряпкой, чтобы не кричала, и поздно ночью отвел... Это еще полбеды, полгоря!

Однажды он проиграл и родную мать, молоком которой был вскормлен. Да чтобы собственной кровью ему захлебнуться! Пришел он домой, и все вокруг матери своей ходит. А в кармане нож держит... Хочет мать родную убить. Она на кухне обед для него готовила. Дома никого не было... Догадалась мать, что сын неладное задумал – убить ее хочет, и пропела из одной песни такие строки: